[*отбивается подушкой** развидеть, развидеть весь третий сезон, ААА]
сопли и страданияя только обрадовался, что Санса во втором сезоне вылупилась из пушистой принцессочки в личинку лютостарка, как она раз! и легким движением руки превратилась обратно в курицу. >_< Винтерфеллу не нужен такой хоккей
джон слоу is soooooooooo sloooooooooow Т_Т Игритт, бедняжка, вокруг него прыгает, она-то не знает, что он считает себя Кристен Стюарт и играет ее, а не Азор Ахая и прочее по Мартину. одичалых в этом плане жалко, мальчик совсем никак ничем не заводится( хотя опять же второй сезон вроде как давал надежду.
Бейлиш... ооо, Бейлиш! more Бейлиш!!!! мелкий гадец сделал даже Вариса, и именно с таким лицом, с которым должен был. Оооо, как я люблю умных мужчин, которые знают, что им надо, зачем им это надо и как этого достичь, чтобы никто не прикопался по дороге. Бейлиш заюзал даже Джоффри.
и ни капельки не было жалко курицу Сансу, которая стояла на берегу и смотрела, как уплывает петировский корабль сдается мне, ее туда еще возьмут тайно ночью, но получить по ушам она была обязана
Арья и Братство вполне каноничны, леди Мелисандра не пришей кобыле хвост, зачем они встретились с Торосом? зачем она забрала Джендри? ей таки нравится ездить на оленях? *а Ренли бы она как соблазняла?
Джейме и Бриенна настолько каноничны и прекрасны, что даже не вписываются в общий хаос; видимо, поэтому их очень мало. Бриенна в розовом платье мимими.
Рамси безумен. Он так очаровательно безумен, на грани отвращения, что это притягивает взгляд. Его хочется утопить в ведре, как котенка. Правда, Теона тоже хочется утопить, чтобы не мучался, и других не мучал, да.
Русе безумен наполовину, это не сразу и видно, и это канонично. Одичалые живут сами по себе, наплевав на проблемы Семи королевств, сборы и камеру. Оша и Мира зачем-то ругаются, и вся Брановская линия как-то ощутимо слита. Мартин сливает Старков! где мои лютоволки?!
Эдмар Талли такой симпатичный юноша, я хотеть Красную Свадьбу. Хотя я уже даже не знаю, что бы меня могло там порадовать. >_<

@темы: за Винтерфелл!, ангст