Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
Для Xelbot
про русалку, дракона, ведьму и некроманта
как-то так О_О
читать дальше
Вышеславка очень не хотела попадаться к Яжеку.
Молодая семнадцатилетняя дура с глазищами, как изумруды в диадеме княжны Власты, и пепельной косой что корабельный канат, дрожала и просыпалась по ночам в поту и слезах, перед каждым полнолунием. Снился ей один и тот же сон: вот лежит она якобы в холодной темной горнице, и темно, будто новолуние, и тихо, ни одна собака не забрешет. И будто бы Яжек зовет ее голосом повелительным, а она противиться ему не может, хоть и не хочется ей просыпаться и из горницы выходить. Но зовет и зовет ее голос, и тело не ее становится, поднимается Вышеславка, (откуда силы в руках?) вырывает с петлями деревянную дверь и наверх куда-то поднимается по винтовой скрипучей лестнице.
Нелюд Яжек. Некромансер. Это все знают.
На третье полнолуние не выдержала Вышеслава, побежала к старухе Ярмире, в хату на самом краю деревни, где лес стлал плоские длинные пальцы корней с перепонками из лиственных ковров. Ярмира выдрала у девки длинную прядь, сожгла и потолкла в ступе, дала выпить горького молока, заставила показать руки и даже рубаху задрать на животе, чего-то там пальцем потыкала и сказала:
- Иди теперь. Через два вечера придешь, дам тебе и ответ, и загадку. Ступай.
Вышеславка для приличия сбежала не домой, а на полянку и поплакала там до вечера на пне посреди солнечного пятачка. Мамке сказала, что проклята страшно, и, наверное, помирать ей скоро.
Мамка огрела Вышеславку веником и велела ручки белые поднять и матери помогать по хозяйству, а мечтать вечерами за куделем, сколько вздумается.
Два вечера спустя Вышеславка повязала косу красивой зеленой лентой, почти новой, взяла нитку сушеных грибов да лукошко ягод, ведьме в подарок, и отправилась на опушку.
Дверь в хижину открыта была, Вышеславка постучала, а потом заглянула в щелку, только кончик носа самый – никого. Осмелела, пошире дверь приотворила: пуста горница, только кошка на столе умывает морду лапой в белой перчатке.
- Ой, киса-кисонька! – девка оставила подарки на лавке и потянула руки к кошке, чтобы погладить.
- Я бы попросила! – кошка стремительно выгнула спину дугой и распушила хвост поперек себя шире. – меня не трогать. Девушка.
- Ой!
Вышеслава так и застыла, что соляной столб, кошка же опустила шерсть и вернулась к умыванию.
- А ты… говорящая кошка?
- Я говорящая кошка, - терпеливо подтвердила кошка.
- А ты волшебная?
- Обыкновенная. Говорящие кошки – это самое обыкновенное, неволшебное явление.
- Ой!
- А Ярмира на Седой перевал пошла, так что ты ее можешь не ждать.
- Да как же… а мой сон?
- А сон… а про сон давай я тебе расскажу, - кошка, наконец, снизошла до того, чтобы повернуться к девке мордой. – Желает тебя Яжик со свету сжить, а после своей слугой сделать. Только ляжешь ты в землю, обмыта-отпета, как он на вторую ночь за тобой явится и вупырем тебя поднимет. И будешь ты служить ему многие сотни лет.
- Ой как же это.. – Вышеславка закрыла рот ладонями, и слезы частые и крупные, что алмазы, потекли по ее щекам. – Что же делать мне, кисонька?
- Известно, что: в землю не ложиться.
- Как же? Не помирать, что ли?
- Если умеешь – то не помирать – равнодушно отозвалась кошка.
- А если не умею?
- Ну… есть еще способ. Если не земля тебя примет, а вода. Тогда Яжек тебя не достанет.
- Замечательная кисонька, расскажи же мне!
- Фрр, глупая девка. В русалки тебе идти надо, в мавки! Только торопись, пока нецелованная, или зря жизнь свою молодую загубишь!
- Спасибо тебе, кисонька! И как отблагодарить тебя?
- Да это дело не мудреное: ты как топиться пойдешь, кушак на волосы повяжи, серебряной ниткой вышитый. Когда мавкой станешь, я тебя по этому кушаку смогу позвать, и ты мне помощь окажешь. Рыбки там принесешь, пожирнее да послаще.
- Конечно, кисонька! Конечно, родненькая!
- Фу ты мерзавец!! – пыльный огромный сапог пролетел от двери прямо в кошку, со скомканным мявом та свалилась со стола и забилась под лавку. Вышеслава обернулась – на пороге стояла Ярмира и какой-то мужчина лет сорока, по одежке так путник, по фигуре – воин, а глаза ясные, что у князя. – Чего стоишь, рот раззявила? Лови его, подлеца! – крикнула ведьма и сама под лавку с одного конца нырнула руками, присев на скрипучие сухие колени. Вышеслава зашла с другого конца, но только она к кошке прикоснулась, та извернулась и полоснула ее острыми когтями. Вышеслава вскрикнула, мужчина, сбросив плащ прямо на пол, оттолкнул ее и под брюхо подхватил извивающуюся кошку.
- Что, Яжек, вышел срок. Где добровольная кровь? – проговорил он, поднося кошку к лицу. Кошка перестала извиваться, только смотрела зло, словно взглядом, как когтями, драла лицо путника.
- Вот она, рядом стоит. Топиться собралась. И про кушак я ей открыто сказал, как в уговоре написано. Отпусти меня, Йиржи.
- Сказать-то сказал, да только стоит твоя кровь, не в водах плавает. Не успел ты, Яжек. Признай. Не успел. Следующие двадцать лет будешь бегать белкой.
- Стой, Йиржи! Стой! Выполнил я уговор. Выполнил! – заорал дурным голосом Яжек, но Йиржи дунул на него, и вместо кота повисла у него в руке маленькая рыжая белка.
- Беги в лес да помни: первую неделю у людей носа не казать! – выпустил он белку, да ведьма дверь распахнула широко и сама посторонилась. Выскочил зверек в лес.
- Ой.
Йиржи и Ярмира про Вышеславку вспомнили.
- За сном пришла? Еще бы чуть-чуть, и сбылся бы твой сон. Околдовал тебя Яжек, добровольной кровью искупления своего сделать хотел. Чтобы сама ты утопилась, а когда нужна будешь ему, он бы тебя за кушак вышитый и вытаскивал. Бегала бы мавкой у него не побегушках многие сотни лет.
Девка побледнела, опустилась на скамью.
- Я вот.. а я вот.. гостинцев вам… это.. в мешочке….
- Спасибо, девица, - произнес Йиржи. – А я и не представился.
- Йиржи его зовут, - сказала ведьма, - дракон он. Лет пятьсот назад он Яжека победил, но не убил, потому что обязался крови не проливать, ни вражеской, ни дружеской, но силой своих чар на каждые двадцать лет его в нового зверька обращает, с условием, что вернет человеческий облик, если Яжек добровольную кровь найдет: если чистая душа за него согласится жизнь отдать. Вот такой мне Йиржи подарок сделал, на свадьбу.
Ярмира взбила пальцами обеих рук светлые пушистые волосы.
- Ну что, милый, молочка с дорожки? Да и ты, девка, садись, куда тебя, бледную такую, отпускать? Не дойдешь еще до дому-то.
- Так он же… рано или поздно…
- Каждые двадцать лет силы в нем убавляется, - успокоил ее Йиржи, пока ведьма гремела кринками, - и зверек получается меньше. Еще лет сто – и хватит Великого Некромансера на таракана только.
Успокоилась Вышеслава, с благодарностью чашку молока выпила, с хозяевами поболтала, и радостная домой пошла. Хорошо, все-таки, разрешилось. А то как бы она, лесавка, в мавки пошла – ох и приласкала бы ее мать оглоблей, все бока бы отходила!
оно странное О_о если не то, что ты имела в виду - перепишу)))
про русалку, дракона, ведьму и некроманта
как-то так О_О
читать дальше
Вышеславка очень не хотела попадаться к Яжеку.
Молодая семнадцатилетняя дура с глазищами, как изумруды в диадеме княжны Власты, и пепельной косой что корабельный канат, дрожала и просыпалась по ночам в поту и слезах, перед каждым полнолунием. Снился ей один и тот же сон: вот лежит она якобы в холодной темной горнице, и темно, будто новолуние, и тихо, ни одна собака не забрешет. И будто бы Яжек зовет ее голосом повелительным, а она противиться ему не может, хоть и не хочется ей просыпаться и из горницы выходить. Но зовет и зовет ее голос, и тело не ее становится, поднимается Вышеславка, (откуда силы в руках?) вырывает с петлями деревянную дверь и наверх куда-то поднимается по винтовой скрипучей лестнице.
Нелюд Яжек. Некромансер. Это все знают.
На третье полнолуние не выдержала Вышеслава, побежала к старухе Ярмире, в хату на самом краю деревни, где лес стлал плоские длинные пальцы корней с перепонками из лиственных ковров. Ярмира выдрала у девки длинную прядь, сожгла и потолкла в ступе, дала выпить горького молока, заставила показать руки и даже рубаху задрать на животе, чего-то там пальцем потыкала и сказала:
- Иди теперь. Через два вечера придешь, дам тебе и ответ, и загадку. Ступай.
Вышеславка для приличия сбежала не домой, а на полянку и поплакала там до вечера на пне посреди солнечного пятачка. Мамке сказала, что проклята страшно, и, наверное, помирать ей скоро.
Мамка огрела Вышеславку веником и велела ручки белые поднять и матери помогать по хозяйству, а мечтать вечерами за куделем, сколько вздумается.
Два вечера спустя Вышеславка повязала косу красивой зеленой лентой, почти новой, взяла нитку сушеных грибов да лукошко ягод, ведьме в подарок, и отправилась на опушку.
Дверь в хижину открыта была, Вышеславка постучала, а потом заглянула в щелку, только кончик носа самый – никого. Осмелела, пошире дверь приотворила: пуста горница, только кошка на столе умывает морду лапой в белой перчатке.
- Ой, киса-кисонька! – девка оставила подарки на лавке и потянула руки к кошке, чтобы погладить.
- Я бы попросила! – кошка стремительно выгнула спину дугой и распушила хвост поперек себя шире. – меня не трогать. Девушка.
- Ой!
Вышеслава так и застыла, что соляной столб, кошка же опустила шерсть и вернулась к умыванию.
- А ты… говорящая кошка?
- Я говорящая кошка, - терпеливо подтвердила кошка.
- А ты волшебная?
- Обыкновенная. Говорящие кошки – это самое обыкновенное, неволшебное явление.
- Ой!
- А Ярмира на Седой перевал пошла, так что ты ее можешь не ждать.
- Да как же… а мой сон?
- А сон… а про сон давай я тебе расскажу, - кошка, наконец, снизошла до того, чтобы повернуться к девке мордой. – Желает тебя Яжик со свету сжить, а после своей слугой сделать. Только ляжешь ты в землю, обмыта-отпета, как он на вторую ночь за тобой явится и вупырем тебя поднимет. И будешь ты служить ему многие сотни лет.
- Ой как же это.. – Вышеславка закрыла рот ладонями, и слезы частые и крупные, что алмазы, потекли по ее щекам. – Что же делать мне, кисонька?
- Известно, что: в землю не ложиться.
- Как же? Не помирать, что ли?
- Если умеешь – то не помирать – равнодушно отозвалась кошка.
- А если не умею?
- Ну… есть еще способ. Если не земля тебя примет, а вода. Тогда Яжек тебя не достанет.
- Замечательная кисонька, расскажи же мне!
- Фрр, глупая девка. В русалки тебе идти надо, в мавки! Только торопись, пока нецелованная, или зря жизнь свою молодую загубишь!
- Спасибо тебе, кисонька! И как отблагодарить тебя?
- Да это дело не мудреное: ты как топиться пойдешь, кушак на волосы повяжи, серебряной ниткой вышитый. Когда мавкой станешь, я тебя по этому кушаку смогу позвать, и ты мне помощь окажешь. Рыбки там принесешь, пожирнее да послаще.
- Конечно, кисонька! Конечно, родненькая!
- Фу ты мерзавец!! – пыльный огромный сапог пролетел от двери прямо в кошку, со скомканным мявом та свалилась со стола и забилась под лавку. Вышеслава обернулась – на пороге стояла Ярмира и какой-то мужчина лет сорока, по одежке так путник, по фигуре – воин, а глаза ясные, что у князя. – Чего стоишь, рот раззявила? Лови его, подлеца! – крикнула ведьма и сама под лавку с одного конца нырнула руками, присев на скрипучие сухие колени. Вышеслава зашла с другого конца, но только она к кошке прикоснулась, та извернулась и полоснула ее острыми когтями. Вышеслава вскрикнула, мужчина, сбросив плащ прямо на пол, оттолкнул ее и под брюхо подхватил извивающуюся кошку.
- Что, Яжек, вышел срок. Где добровольная кровь? – проговорил он, поднося кошку к лицу. Кошка перестала извиваться, только смотрела зло, словно взглядом, как когтями, драла лицо путника.
- Вот она, рядом стоит. Топиться собралась. И про кушак я ей открыто сказал, как в уговоре написано. Отпусти меня, Йиржи.
- Сказать-то сказал, да только стоит твоя кровь, не в водах плавает. Не успел ты, Яжек. Признай. Не успел. Следующие двадцать лет будешь бегать белкой.
- Стой, Йиржи! Стой! Выполнил я уговор. Выполнил! – заорал дурным голосом Яжек, но Йиржи дунул на него, и вместо кота повисла у него в руке маленькая рыжая белка.
- Беги в лес да помни: первую неделю у людей носа не казать! – выпустил он белку, да ведьма дверь распахнула широко и сама посторонилась. Выскочил зверек в лес.
- Ой.
Йиржи и Ярмира про Вышеславку вспомнили.
- За сном пришла? Еще бы чуть-чуть, и сбылся бы твой сон. Околдовал тебя Яжек, добровольной кровью искупления своего сделать хотел. Чтобы сама ты утопилась, а когда нужна будешь ему, он бы тебя за кушак вышитый и вытаскивал. Бегала бы мавкой у него не побегушках многие сотни лет.
Девка побледнела, опустилась на скамью.
- Я вот.. а я вот.. гостинцев вам… это.. в мешочке….
- Спасибо, девица, - произнес Йиржи. – А я и не представился.
- Йиржи его зовут, - сказала ведьма, - дракон он. Лет пятьсот назад он Яжека победил, но не убил, потому что обязался крови не проливать, ни вражеской, ни дружеской, но силой своих чар на каждые двадцать лет его в нового зверька обращает, с условием, что вернет человеческий облик, если Яжек добровольную кровь найдет: если чистая душа за него согласится жизнь отдать. Вот такой мне Йиржи подарок сделал, на свадьбу.
Ярмира взбила пальцами обеих рук светлые пушистые волосы.
- Ну что, милый, молочка с дорожки? Да и ты, девка, садись, куда тебя, бледную такую, отпускать? Не дойдешь еще до дому-то.
- Так он же… рано или поздно…
- Каждые двадцать лет силы в нем убавляется, - успокоил ее Йиржи, пока ведьма гремела кринками, - и зверек получается меньше. Еще лет сто – и хватит Великого Некромансера на таракана только.
Успокоилась Вышеслава, с благодарностью чашку молока выпила, с хозяевами поболтала, и радостная домой пошла. Хорошо, все-таки, разрешилось. А то как бы она, лесавка, в мавки пошла – ох и приласкала бы ее мать оглоблей, все бока бы отходила!
оно странное О_о если не то, что ты имела в виду - перепишу)))
*утащил к себе*