[Lisyar]

Немного тленоты про Фреда и потом Снейпа
тленота заканчивается раньше, чем текст
таймлайн - после финальной битвы. Снейп жив, Джордж жив.... ну как. Но жив.
а вообще там про любовь и Каталину

а текста там много

Когда звенел колокольчик за последним посетителем и гасли рекламные огни, внизу становилось пусто.
Пус-то.
Как будто внезапно весь пестрый шум и суету вытряхивали из магазинчика, и оставалась только пыльная подкладка мешка, который внутри больше, чем снаружи. Намного больше, намного больше, чем одна душа могла постичь, заполнить собой. Две – легко, одна – нет, никак, не выходило.
Ему осталось зеркало, широкое, как дверь, по краям и особенно сверху разрисованное белыми узорами – незнакомыми, нелепыми («причудливыми», немедленно поправляет сам себя, из уважения к тем, кто дал это зеркало). Оно серое, но не того оттенка, что комната вокруг – это серый других сумерек, другой комнаты. Иногда он смотрит на свое отражение.
Отражение улыбается ему, давая понять, что у него все хорошо. Волосы отросли, и сильно – это да, ну и одежда у них чудная, братец, ты бы видел, что тут носят! И все чинные такие, важные, как будто хрустальную трость проглотили. Все поют надо мной свои эти песни, и мне как будто становится легче. Да, такие дела.
Те, кто дал ему зеркало, пообещали, что, если будет очень нужно (очень-очень-очень нужно), они с отражением смогут говорить. Но, видимо, до сих пор в их «нужно» было недостаточно «очень».
Если б знали они, как крутит и тянет внутри, когда тебя было двое, а теперь - ровно в половину меньше. Но улыбался своему отражению: у меня-то все отлично, братишка, дела идут, от покупателей отбоя нет, скоро пристрою третий этаж и даже женюсь! Да, такие дела.
Он писал письма, из искр и отражений огоньков (чтобы произвести впечатление), из криков радости и восторженных вздохов (из тщеславия), из первых сонных лучей рассвета (от тоски). Четыре из пяти перехватывались Снейпом и приходили обратно, запечатанные наглухо какой-нибудь гадостью, так, что письмо невозможно было отправить еще раз, его даже открыть было нельзя, не порвав! Но какое-нибудь прорывалось к Каталине, и он получал ответ – из клякс и детских ошибок (чтобы произвести впечатление), из запахов реактивов и трав (из тщеславия), из просторной темноты под острыми сводами башни (от тоски).
Снейп, не смотря на официальный статус героя (посмертно), очень методично придерживался своей линии, к Каталине никого не подпускал (хотелось бы верить, что просто никого, а не кого-то конкретного). Сначала, когда Фред узнал от Кати, что ее ненавистный (зачеркнуто) развеликолепнейший отец, директор, маг и волшебник не скончался от рук Вольдеморта, а блестяще доиграл свою роль, поклонился и ушел за кулисы, Фред грешным делом обрадовался. Только ненадолго.
Злобная змеюка, избавившись от груза необходимости быть двойным агентом и ключевой фигурой заговора Дамблдора, все силы употребил на то, чтобы не дать единственной дочери устроить личную жизнь.
Фред запечатал перышко лирохвоста и сдул с руки в камин. Спустя всего пятнадцать минут – он и из комнаты-то выйти не успел – перышко вернулось к нему и, вспыхнув без пламени, сгорело.
- Ах ты старый...
...но следом из камина вылетело и легло на стол письмо в большом конверте, без обратного адреса, но с незнакомым гербом. Письмо полежало какое-то время спокойно, как будто было обычным маггловским письмом из бумаги и марок, потом дернулось уголками от нетерпения, и герб рассыпался в облако черно-зеленой пыли:
- Мистер Уизли, мне бесконечно импонирует Ваша осторожность, однако предпочел бы видеть ее применение в других обстоятельствах, - произнесло облако голосом Снейпа. Фред сглотнул, окончательно потеряв намерение открывать письмо.
Однако, напомнив себе, что так или иначе проблему придется решать, он, в одной руке держа наготове палочку, другой притянул к себе конверт, каждую секунду готовясь произнести защитное заклинание. Очень какое-нибудь мать его мощное заклинание, потому что от Снейпа сейчас можно было ожидать чего угодно – ему-то ничего теперь не будет, он-то теперь официально Погиб За Родину.
Письмо оказалось коротким сообщением на пергаменте, которое категорически не желало само себя читать вслух. Пробормотав не то охранное заклятие, не то молитву, Фред взял пергамент в руки.
«Уважаемый мистер Уизли!» - значилось там,
«Учитывая Ваше настойчивое внимание к моей дочери, я позволю себе предположить, что Ваши намерения в определенной степени не лишены серьезности. При этом, надеюсь, Вы понимаете, что сама мысль об этом неприятна мне. Но, к некоторому сожалению, мы с Вами цивилизованные люди и имеем возможность улаживать разногласия с помощью переговоров. Я предлагаю Вам, в обмен на полное прекращение вмешательства в Ваши, с позволения сказать, отношения с моей дочерью, выполнить несколько моих заданий, исключительно с целью доказать мне (и Вам самому) необходимость продолжения таких отношений.
Если Вы согласны, прошу Вас явиться в мой кабинет в Хогвартсе ровно через три дня, 16 октября сего года, в 17.00. Думаю, Вы не забыли, где он находится. Напоминаю Вам, что школа по-прежнему окружена активным барьером, не пропускающим ряд заклинаний, в том числе трансгрессию.
При этом Ваше появление должно оставаться для меня тайной до самой последней секунды. Другими словами, я не должен заметить вас до того момента, как Вы постучите в дверь моего кабинета.
Принимая во внимание особое расположение моей дочери к Вам, на этот раз я дам Вам две попытки. И также любезно напомню Вам, что осведомлен о наиболее распространенных зельях, вроде оборотного, и способах их распознавания.
Удивите меня.

С наилучшими пожеланиями.

PS. С той секунды, как Вы взяли данное письмо в руки, Вы не должны никаким способом общаться с моей дочерью Это мое категорическое условие, иначе мое предложение будет отозвано, со всеми вытекающими последствиями.

Искренне,
Др. С. Снейп».

- Вот ... старый... мудохвост! – выдохнул Фред, но письмо никак не отреагировало. Возможно, профессор считал ниже своего достоинства наделять письмо хоть какой-то магической личностью.
Однако это была задачка.

***
Ровно через три дня, 16 октября в 17.00 Фред постучал в дверь кабинета профессора зельеварения Хогвартса. Дверь приоткрылась, чтобы пропустить его внутрь, и вновь захлопнулась за его спиной.
Снейп стоял у стола, как будто и не подвергался ни мучительной смерти, ни чудовищному давлению двух не самых простых начальников – все так же бледен и мрачен.
- Здравствуйте, - сказал Фред, шагая вперед.
- Здравствуйте, - процедил бывший профессор. – Итак, Вам удалось обмануть мое внимание... почти. Мне стало известно о том, что вы проходили мимо статуй на четвертом этаже западного крыла. Но поскольку я узнал об этом слишком поздно, чтобы поймать Вас за руку, и я пообещал Вам две попытки, забудем об этом. Присаживайтесь. Рассказывайте.
Они сели друг напротив друга, и тогда Фред выставил в ряд несколько пузырьков и почти пустую баночку.
-Низкая левитация - чтобы только не касаться пола, стабилизатор, зелье отмены всех эффектов, зелье жидкой удачи, и зеркальная мазь...
- Зеркальная мазь? - профессор не сдержал заинтресованности.
- Да. Мне было недостаточно невидимости, к тому же, у меня были подозрения. что Вы способны видеть некоторые невидимые объекты. Мне требовалось отражать все - свет, взгляды, магические воздействия.
- И вам.. удалось?
- Как видите.
- И каков же срок действия?
- Мне пришлось нанести еще один слой.. на четвертом этаже в западном крыле. Получилось около двух часов уверенного действия.
- Как же вы... смогли составить такое.. сложное вещество?
- Позвольте мне, профессор, сохранить свое ноу-хау в тайне, по крайней мере, до тех пор, пока наши с вами... отношения не обретут юридически закрепленной формы...
- Вы забываетесь.
- ... так или иначе. Но я справился. Теперь я могу написать Каталине?
- Это еще не было заданием. Но Вы можете увидеть ее, пока я готовлю все необходимое. Она здесь, за дверью, в комнате. Не вздумайте! коснуться ее даже пальцем. Я узнаю. идите.
Фред вскочил, не забыв смахнуть в карман мантии свои пузырьки.


- Он тебя не убьет.
Не касаться друг друга в тесной комнатке было сложно, но возможно. Во многом хватало просто смотреть, после двух месяцев разлуки, слышать живой голос, а не след, отпечаток в письме.
- По крайней мере, намеренно.
- Да мне все равно, что он задумал. Пусть хоть на дракона посылает.
- Практика показывает, с драконом может справиться любой пятикурсник. Боюсь, он может заставить тебя сдать экзамены.
- Что?
- Для него это почему-то важно. Ты же учился у него, но вы сбежали перед самыми экзаменами.
- Жестокий и бесчувственный ....
- ...ублюдок, вероятно, вы хотели сказать, но, к счастью, не успели. Прошу, мистер Уизли. все готово