не читать дальше- Скажи, Марсель, почему я плачу?...
Он усмехнулся и посмотрел на меня, с каким-то особенным пониманием.
- Кто же знает, Вера? Посмотри-ка.
Он указал вперед, на морщинистую сталь Бретонского залива. Зная его, я ожидала на свой вопрос ироничного рассказа о химической реакции, вызванной гормонами, выработанными щитовидной железой и влияющими на железы слезные, и.. А он показал на залив, так задумчиво.
- Ты девочка. А значит, едва ли не самое загадочное существо на земле, на море и в воздухе. И никто не может сказать, почему ты делаешь или не делаешь то-то и то-то, наверняка не совершив ошибку.
- Почему? Ведь если, например, кто-нибудь спросит, зачем я ем, другой кто-нибудь может ответить, что это потому, что я голодна и мне надо восполнить запасы энергии, и будет прав!
- А вот ты уже и не плачешь, - отвернулся Марсель, и я точно-точно видела, что он лукаво улыбается.
Марсель был дедушка Сецуны, но, во-первых, его звали не Марсель, а как-то очень заковыристо, а во-вторых, его вообще не звали дедушкой. Он никогда не здоровался и не прощался, и с ним вообще можно было начать беседу как будто с середины, и он не возмущался и не ругался, что ты не воспитанная, Вера Анхель, и как ты разговариваешь со взрослыми!
Может быть, он только прикидывался взрослым?...
Наверное, правильно было бы познакомиться через Сецуну, девочку с гладкими и черными, как деготь, волосами и жемчужной заколкой. Но с Марселем вообще ничего не бывает правильно. Вернее, с ним как раз все правильно и понятно, и иногда мне кажется, что я его придумала. Но тогда я вспоминаю, что Сецуну я же придумать не могла, а если и могла, это получается, мы все вместе, всем городком ее придумали!
Потому что эта звезда скоро будет знаменита по всей Бретони.
Я не завидую, ни капельки, и не считаю ее выскочкой; она правда очень красиво танцует и говорит, а сама очень-очень скромная. Только замкнутая, мне кажется, ей плохо быть такой знаменитой, потому что ее считают зазнайкой и не дружат. А я дружу с ее дедушкой и часто прихожу к ним в гости, но Сецуна все время занимается, и поговорить нам удается редко.
Она моя одноклассница. Если бы я познакомилась с Марселем, когда он забирал Сецуну из лицея или когда я заходила к ним, чтобы принести ей домашнее задание!
А получилось вообще смешно и глупо, будь на месте Марселя какой-нибудь взрослый, я бы до сих пор со стыда сгорала и обходила бы его стороной.
Я сбежала с естествознания. Это такая дурная наука, в которой окружающие тебя вещи называют не своими именами и вообще выворачиваются наизнанку, после чего ты их неделю не узнаешь. В общем, я сбежала. Так как урок был последний, в меньшинстве оказались как раз те, кто принял на себя мученичество остаться. и совесть меня не терзала. Я думаю, что совесть тоже человек и ей тоже иногда надо прогулять какой-нибудь урок.
Я хотела взобраться на скалы и покидать в море камни, а сама вдруг пошла на рынок и принялась разглядывать цветные береты и шарфы. Когда весна долго не приходит, ей необходимо помогать. Я любовалась яркими беретами крупной вязки, дул многообещающий ветер, щекоча запахами залива, продавщица пила кофе из стаканчика, придерживая пальцем пластмассовую палочку-вместо-ложечки. Я вдруг вспомнила, что собиралась пойти на берег, и в голове стали складываться строчки:
в озере - рыба. Такая у озера доля.
Солнце - над морем, а в озере - плавает рыба.
В море, конечно, и глубже, и плавать привольней,
Только решает последней, как правило, рыба.
Озеро - небо. В небе и птицы, и чайки
(чайка - не птица; нагадит и будто так надо!),
В озере солнце тонуло бы круглые сутки,
Но вечерами солнце бывает над морем.
Вроде понятно, где чайки, где рыбы, где птицы,
Озеро тоже по-своему небо и море,
Солнце по-своему птица, и рыба, и айсберг,
Ведь холодильник, конечно же, маленький космос.
Знаешь, наверно, смысла тут нет и не будет,
Просто забавно складывать глупые строчки ^_^