Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
для Кролик Белый о лисах и пшенице началоНачиная с самых давних времен, когда гора Тян-Шань верхушкой доставала до Нефритового дворца, а Тарим была синей и быстрой юной рекой, в прибрежных тростниках жила община хули-цзин, или лисов-оборотней. Лисы жили рыбой и небольшими подношениями от ближайших человеческих деревень, но было у общины и свое маленькое рисовое поле. Три раза в год Су, Лан и Яа собирали с поля рис, которого хватало на кашу и рисовые колобки для детей, а из муки матушка Цзи пекла лепешки. Но однажды в долину пришла засуха, не прекращавшаяся семь лет. Из-за неурожая люди перестали приносить овощи и хлеб, запасы риса таяли, река мелела, и в конце концов старшие лисы собрались, чтобы решить: как жить дальше? Одноглазый Сяо призывал погрузить на джонки тростниковые циновки, поставить паруса и плыть к островам, где вишня цветет, как розовый снег. Матушка Цзи возразила, что море в это время года бурное, от многочасового плавания на обломках и досках дети могут простудиться, а кто обещает, что лисы островов примут их доброжелательно? Мастер Хо предложил подняться высоко в горы и спросить помощи у Госпожи Лазоревых облаков, но тут уже Сяо Одноглазый высказался, что никуда не пойдет, потому что за джонками нужен глаз да глаз, а пока они ходят, мелкие лисята непременно утащат хоть одну. И разыскивай их потом по всему Желтому морю, выманивай у Ян Гуна за драгоценный жемчуг. - Жемчуга не дам! – непонятно к чему вставила матушка Ю. Тогда встал юный Ху, только-только отрастивший свой шестой хвост. Скоро на далеких берегах, таких суровых, что деревья там растут прямо на камнях, он получит право на уважение и прозвище Ракке, да так с ним и останется, а пока же он долго слушал старших, прежде чем сказать самому. - Неподалеку отсюда есть город Чжу, - произнес он, когда убедился, что никто из старших больше не хочет взять слова. – Каждый сезон там проводится ярмарка, и туда приезжают торговцы не только земли Ся и Срединной земли, но и из-за гор на севере и западе, и из пустынь на юге. Они привозят много диковинных товаров; может, и нам что-то пригодится? Нужно сходить в город Чжу. - Но ведь это человечий город, - сказала матушка Цзи. – А нам нельзя надолго показываться среди людей. Если среди них окажется монах или колдун, он тут же изгонит нас, наделив тысячью неприятностей, а то и отнимет жемчужину! И старшие лисы загалдели, соглашаясь с ее словами. Только Сяо ничего не сказал, а лишь ждал, когда Ху продолжит говорить. - Мы будем очень осторожны и никому по пути не причиним беспокойства, - наконец возразил Ху.- И даже если монах или колдун вычислит нас, то не придумает, зачем бы ему изгонять добропорядочных лисиц, которые всего лишь выбрались на ярмарку, чтобы купить немного еды! И на это у матушки Цзи не нашлось, что ответить. Тогда мастер Хо сказал, что раз решено, то и говорить больше не о чем, а надо скорее собираться в дорогу, и что пойдут в город сам Ху и сестра его Яа. Выбранные лисы сложили немного еды и воды в платки и отправились в город Чжу. Шли они всю ночь до рассвета, а утром, едва коснулось розовое золото полоски горизонта, а река накрылась пухлым одеялом тумана, остановились, чтобы передохнуть и подкрепить силы. Яа взяла одну лепешку себе и одну отдала брату и сказала вдруг: - Мы шли всю ночь, и я думала: чем мы расплатимся за еду, брат? У лисиц нет денег, а обманывать торговцев нам сейчас не стоит, ведь они спасают нас от голода. Ху молча взял свою лепешку и стал ее есть. Когда же не осталось ни крошки, он ответил: - Мы что-нибудь придумаем. После этих слов он перекинулся в поросший мхом валун, спрятав хвосты под себя, и уснул до вечера. Яа лишь вздохнула и последовала за ним. К утру второй ночи лисы увидели на горизонте глинобитные низкие стены города Чжу. По утоптанной дороге даже в этот ранний час уже ехали одна или две подводы. - Вот что, сестра, - сказал Ху, останавливаясь. – Обернись ишаком. Я продам тебя на базаре, а на вырученные деньги куплю еды. Ты же, когда новый владелец поставит тебя в стойло, обернешься змеей, выскользнешь из ошейника и догонишь меня на дороге. - Нет, брат, и не проси меня, - отозвалась та, которую на далеких северных берегах скоро прозовут Рёв и посчитают ведьмой, - мы пришли за помощью к людям, а не наживаться на их слабости и глупости. К тому же, если мы обманем кого-то, монах или колдун, увидев нас и узнав про это, сможет нас изгнать. - Ты права, - ответил Ху и замолчал. Через некоторое время, когда стали уже видны дозорные башни города, он снова сказал: - давай ты обернешься фарфоровой вазой. Я продам тебя на базаре, покупатель велит слуге отнести тебя домой, но по дороге ты случайно выскользнешь из рук слуги и разобьешься. А потом, когда никто не будет видеть, обернешься собакой и догонишь меня? - Нет, - снова покачала головой Яа. – Слуга будет сильно бит своим хозяином, а то и хуже. Я не хочу никому причинять беду на этот раз. - Как же нам быть? - А вот как, - вдруг сказала Яа, которой мысль только-только пришла в голову. – Я обернусь зверем невиданным, а ты за деньги будешь показывать меня на главной площади. Так мы никого не обманем. - Верно, но и денег наберем разве что на одну миску риса, - печально ответил Ху, и брат с сестрой вновь замолчали. Тут же до ворот Чжу оставалось никак не больше ста тридцати жангов, и Ху легонько хлопнул сестру по спине. - Скорее, пока привратники нас не увидели! И Яа превратилась в свиток, который Ху убрал в сумку. Однако, подойдя к воротам, он узнал, что стражники требуют по одной монете с каждого пешего путника и по три монеты с повозки. Денег у него не было ни единой самой потертой монетки, но, к счастью, перед ним стояла повозка, товары на которой, накрытые тканью, возвышались так высоко, что за ней ничего нельзя было разглядеть. Ху быстро запрыгнул на край повозки и перекинулся в пук соломы, которой были выстелены борта. Как только повозка свернула с главной улицы, идущей через ворота, в оживленный проулок, солома скатилась вниз и поднялась уже деревенским пареньком в очень длинном халате и с дорожной сумкой через плечо.
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
*йа тут очень старательно пыталась вляпатья в ЗБФ, в команду Кимоно. Вляпаться не получилось, потому что знание матчасти у некоторых сопоставимо разве что с их адекватностью, но вот целым мини на спецквест влезть удалось %_% АУ оно АУ и есть
Название: Лягушачья кожа, лебяжье оперенье Автор: йа Бета: команда WTF Kimono 2015 Форма: текст читать дальшеЗадание: АУ-кроссовер Размер: мини 1470 слов Пейринг/Персонажи: царевичи, колдуны, монгольский хан Категория: джен Жанр: сказка Рейтинг: G Предупреждения: вольное обращение со сказками и историческими фактами. Очень вольное Краткое содержание: и снова все было не совсем так Размещение: запрещено без разрешения автора
Гаснет небо, мерзнет месяц, стынут белые звезды на ледяной корке пруда. Я лежу, жесткая, словно выточенная грубо из древесины сосны. Не гнется ничего, будто бы не ткали чуткие руки нежнейшего шелка, не шили по темной зелени белых шишек и цветов. Но это не страшно. Скоро запоет дрозд, раскроет полы весна, тогда и придет мое время. Мне ждать – еще полгода.
***
Стрела вошла глубоко и влажно в податливую кочку, совсем рядом с моим плечом. Ах, т-тварь, ведь еще бы чуть-чуть!.. Выйди только к моему пруду. Не охотник, даже не селянин: пыхтит на весь лес, всех зверей и птиц распугал, лягушки и те замолчали и попрятались. Стрелу ищет? Сейчас я ему… А постойте. А почему бы не подшутить над любезным господином, столь учтиво промахнувшимся на два пальца от моего плеча?
Царевич вышел из леса на открытое место, к затканному зеленым камышом пруду с заболоченными берегами, обвел взглядом. Нигде не мелькнуло знакомое красное с золотом оперенье! Но зацепился глаз за какую-то странную прогалину. Присмотрелся царевич и охнул: богатая одёжа, сразу видать – заморская, лежала прямо в грязи, но грязь к ней будто бы и не липла. Царевич поспешил к диковинке, перепрыгивая через кочки, поднял и встряхнул: кафтан и правда заморский, невиданный, без единой застежки и легкий-легкий, только что не звенит. Обрадовался царевич, оглянулся воровато, даже на деревья окрест посмотрел – не притаился ли где хозяин. Никого не найдя, с легкой душой набросил чудо-кафтан себе на плечи.
Словно помутилось на миг у него в голове, будто напекло темечко на солнце, а после вновь прояснилось.
Царевич повертелся, разыскивая лужу побольше, чтобы себя осмотреть, да и заметил стрелу! Только ей бы из земли торчать, а она – во рту у лягушки мерзкой. – Тьфу, пакость какая! – молвил царевич, но вдруг заговорила лягушка голосом человечьим, губ не разжимая: – Ты, Иван, стрелу с царского двора пускал, я ее поймала. Я – царевна заколдованная, Василиса. Возьми меня с собой, назови невестою. А если все, что я скажу, сделаешь – счастлив будешь. – Ого! И прям напекло мне голову! – собрался царевич забрать стрелу у гадины, но руки будто сами собой ее подняли и в карман кафтана (своего, не диковинного) посадили.
Принес царевич лягушку ко двору отца, показал, назвал невестою. Посмеялась дворня, приласкала юродивым, но царевич на своем стоял, и его оставили в покое: как-никак младший сын, еще неизвестно, светит ли ему шапку батюшкину примерить. Ночью же лягушка обернулась прекрасной царевной и сказала: – Я – Василиса, жена твоя. Заколдовал меня злой Кощей, за то, что отказала я ему в милости, принудил вечно лягушкой прыгать. Но ты меня расколдуешь, если проживешь со мной ровно год и один день. Только волшебную накидку, заморское хаори, не повреди – в нем сила моя.
Царь же позвал своего верного советника, колдуна и звездочета, чтобы тот помог царевича от беды спасти. Колдун посоветовал сперва с младшим царевичем по уму поговорить, а после видно будет. Но не внял Иван ни увещеваниям родительским, ни старших братьев доводам. – Хорошо же, – осерчал царь. – Ежели правда твоя лягушка – принцесса заколдованная, пусть испечет мне к завтрему пирог! С клюквой! Наутро явился царевич к батюшке, на вытянутых руках блюдо принес, рушником накрытое. – Это что? – спросил царь удивленно, приподняв край полотенца. – Это – пирог. С клюквой. Царь наклонился к советнику, держась за сердце. Младший сын, любимый, последний, жена жизнь отдала, его рожая. А он стоит, бледный в зелень, круги под глазами темные, на плечах – чудной кафтан без единой застежки, а в руках – пустое блюдо, рушником накрытое. Колдун нахмурился. – Отведай, – говорит, – царевич, того пирога. Не сух ли? Царевич сделал движение, будто кусок отломил и в рот положил. – Ммм, вкусен пирог! Сам отведай. Или боишься, отравлю? Царь отпустил сына, а после повелел за ним следить тайно и тщательно. И узрели холопы, что по ночам из хором царевича его голос раздается, словно бы он говорит с кем, но никто ему не отвечает.
– Скажи ты мне, толоконный лоб, как сына излечить? – выл царь, щипая густую бороду. Колдун пальцами скреб лысеющую голову, как если бы из нее хотел ответ выдавить. Голова гудела медным колоколом, гулко и пусто. – А что за накидка на царевиче чуднАя? – спросил он вдруг. – Подарил кто из послов? – Да о том ли речь! – Боюсь, как бы не о том. Вели принести диковинку в мои покои. – По-твоему будь. Ступай теперь.
Царевич проснулся, разбуженный супругой. Встрепанная, прозрачная со сна Василиса билась на его груди и со всхлипами причитала: мол, украли, злые вороги, завистники, погубить ее хотят, шкурку ее, волшебное хаори, украли. Если не вернуть – не миновать беды! Вскочил Иван, едва портки натянул и бросился грохотать по дворцу, вора искать. Холопы перепугались, в ноги царевичу повалились и поведали наперебой, что кафтан царевичев потребовал к себе принести царский советник, колдун-звездочет. – Давно он на меня зуб точит, давно на Василисушку напраслину возводит, батюшке в уши ядом капает, извести нас хочет, чтобы самому править! Не бывать тому! – в сердцах воскликнул царевич, схватил свой меч пудовый и принялся колотить яблоком в дверь покоев колдуна.
Не выдержала дверь молодецкого натиска, рассыпалась в щепу, и увидел Иван, как вкруг стола стоят батюшка и братья его старшие, во главе – колдун, а на самом столе кафтан заморский, сила Василисина, раскинулся невинной девицей оклеветанной в руках душегуба. – Ах ты окаянный! – воскликнул Иван, не помня себя, и мечом на колдуна замахнулся. Тот, не будь дурак, кафтаном прикрылся, отступил на шаг, еще на шаг, да как развернется, как швырнет накидку драгоценную в самую печь! Раздался вопль нечеловеческий – сотряслись стены, вырвалось из печи пламя зеленое, дым глаза взъел. – Пропади же и ты пропадом! – вскричал младший царевич, колдуна вслед за кафтаном в огонь отправляя. Дым зеленый плотными клубами схватил царевича и унес в облака.
Не спасли колдуна, погиб в пламени. И царя-батюшку не спасли – угорел. Молвил тогда средний царевич старшему: – Тебе, брат, теперь царствовать. А я пойду за Ивана и отца мстить, нечисть эту заморскую повыведу! Хорошо, успел колдун сказать, откуда к нам эта пакость пожаловала!
Собрался Степан, средний брат, и наутро отправился в путь. Долго ли, коротко ли, а дошел он до самого востока, до половецких степей, до кочевничьих юрт. Недобро встретили его половцы, однако же безоружного и бесталанного пропустили. Да и недосуг было им с путником связываться: шло на них море темное, войско конное самого Чингис-хаана. А была у хана, поговаривали, своя беда: дочь Тэмулэн тяжело больна, околдована: худеет джаным, бледнеет с каждым днем, и все мнится ей, будто стала она лебедью, а хан ее любимый другую жену нашел и не успеет ее расколдовать до урочного часа. Ни один шаман ей помочь не мог, но было хану пророчество, что далеко на западе найдет он избавление для Тэмулэн, вот и гнал великий хан войско противосолонь. То говорили меж собой половцы, а Степан-царевич слушал да на ус мотал. Наконец явился он к хану половецкому, назвался истинным именем, что право ему давало на равных говорить с ханом, и сказал тому: – Дай мне лошадь и проводника к стану Чингис-хаана. Знаю я, что за беда у его дочери; знаю и как помочь той беде. Если все сделаешь, как я скажу – уйдут монголы, а нет – быть тебе растоптанным ордой. Обдумал хан его слова и согласился. Степан же оделся знахарем и велел себя к монголам сопроводить, как знаменитого карельского целителя и ведуна. Нехотя приняли их монголы, но услышав, кого принесла степь, отвели к самому Чингис-хаану. Тот выслушал Степана-царевича и, поколебавшись, разрешил дочь свою осмотреть в присутствии матери. Стал Степан-царевич девушку осматривать, глядит – а под платьем верхним у нее рубашка запашная белоснежная, невиданная, и чем-то на заморский кафтан его брата похожая. Обрадовался он, велел снять рубашку и сжечь немедленно. Тэмулэн заголосила, в ноги царевичу бросилась, моля не сжигать ее оперения, иначе погибнет она лютою смертью. Не послушали ее, спалили диковинную одежу – тут царевна и очнулась. – Скажи, чем отблагодарить тебя, лекарь карельский? – спрашивает его Чингис-хаан. – Хочешь табун лошадей? Хочешь золота две переметные сумы? Хочешь пленниц десяток? – Не нужно мне ни злата, ни девиц, а иду я на восход, откуда нежить эта на землю нашу пришла. Брата моего младшего такая же напасть погубила. – С тобой пойду. Сбылось пророчество, нашел я шамана, что дочь мою исцелил – более нет мне дела на западе. На том и порешили. Не день и не два, не один год шла на восток орда великого хана, покуда добралась до соленого моря. Тогда повелел хан пленным хиновам строить крепкие лодки. Как готовы те были, погрузилось войско, и понес орду ветер на острова, о которых колдун Степану сказывал. На исходе пятого дня разглядели матросы берег, на шестой день стали видны и чудные люди, на том берегу чужаков поджидающие. Достали монголы тугие луки, собрались небеса затмить тучами стрел, но налетел могучий ветер, да не простой, а божественный. Разметал он корабли, разбил о скалы, рассеял орду, как и не было ее. А с нею вместе и царевича Степана. Брат же его давно умер, передав своему сыну царствие и строгий наказ: ничего диковинного в лесу не подбирать, на восток без надобности не ходить и на острова чудные не заплывать. Тут и сказке конец.
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
UPD там есть кнопочка "оценка" тыкните, пожалуйста? *не поглаженья для, а понимания, как работает сайт, ради ну и вариант "лисице, ты упрт, иди работай" актуален, как всегда
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
Согласно словарю В. А. Никонова, название Енисей происходит от «селькупск., хантыйск или эвенк. Иондесси — «Большая река», читать дальшетам же отмечается, что на тувинском языке эта река называется Улуг-хем — «большая река» (Никонов, 1966: 136).
По мнению Е. М. Поспелова, наименование Енисей образовалось как сращение двух слов со значением «река»: эвенкийского енэ и кетского сесь (Поспелов, 2008: 183). Е. М. Поспелов пишет:
«Но как известно, население любой территории со временем меняется, на берегах рек появляются новые народы, для которых слово «река», данное на языке их предшественников, становится уже непонятным, лишенным смысла, и воспринимается как имя собственное. Поясним сказанное примером. Для эвенков, живших некогда на берегах среднего течения Енисея, он был просто енэ или йэне — «большая река». Более поздние жители края кеты приняли этот термин за название реки. Но в соответствии с нормами языка кетов имя собственное должно сопровождаться географическим термином, определяющим вид объекта, в данном случае термином «река», который у кетов звучал как сесь или сьесь. В результате получилось кетское название Енэсесь или Йэнесъесь, означающее «река Река», которое в языке русских землепроходцев трансформировалось в Енисей» (Поспелов, 1988: 15).
отсюда "...А непонятное и труднопроизносимое название Элюене превратилось в имя реки Лена…"
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
сходила на Gold "комедия", написали они. Это ни разу не комедия, это же irish, о чем вы. Но, какобычно, интересный срез характеров человеческих. Кто мы? зачем мы делаем это? что действительно стоит делать?
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
Батагов - удивительного таланта человек Удивительной техники, удивительного понимания музыки, удивительного умения это понимание донести до публики Филип Гласс чем-то похож на Йене Терсена и на Гершмана, но я слишком мало знаю музыку XXв, чтобы провести параллели наверняка
а у меня все равно продолжается апатия. Ничто не радует, ничто не огорчает, ничего не хочется, никому не нужна. Зачем все это? Время прошло, и ладно страшно %_%
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
страдай я СПГС, я бы сказала, что солнечное затмение на Остару - это что-нибудь да значит но я им не страдаю, я им наслаждаюсь, поэтому - ничего не скажу
Рацио - это скучно. Настоящий ирландский герой первым делом побеждает логику
Лолита танцевала. Танцевала, отбивая пальцами ритм. Лолита танцевала. Танцевала для себя. Напряженно и строго выстукивала далекую, странную мелодию. Без гитары, без Пабло. Танцевала по-настоящему, вся. К нам в детдом иногда приезжали танцевальные коллективы. Молоденькие дуры старательно топтали сцену детдомовского клуба. Конферансье выходил на сцену, объявлял следующий номер. Дуры топтали сцену по-другому. Скучно.